[vertushka]

Дочитала В. Клюева «Между двух стульев»

Очень интересная книга. Своей абсурдностью и сказочностью напоминает Льюиса Кэрролла, но более наполнена словотворчеством и несколько на другое ориентирована. + Совершенно серьезные лирические отступления.



Вот некоторые выдержки оттуда

«-- Куда ведет вон та дорога?

-- К дому Пластилина Мира, -- не глядя ответил Пластилин

Мира.

-- Разве есть еще один Пластилин Мира?

-- Есть, -- быстро сказал собеседник и, помолчав, добавил:

-- Нет.

-- Вы когда-нибудь отвечаете за свои слова?

-- О, никогда! Клянусь Вам! -- Пластилин Мир приложил руку

к сердцу. -- Это в суде говорят правду, только правду и ничего,

кроме правды, а больше так нигде не поступают. Кстати, и в суде

под правдой понимают лишь верность факту, а ведь между фактом и

правдой лежит Ничья Земля -- огромная и темная. -- Пластилин

Мира направился к выходу.»



«-- Действительно! -- подхватил Гуллипут. -- Вы же не

обязательно должны иметь обо мне одно мнение. Имейте два:

"Гуллипут -- очень маленький" и "Гуллипут -- очень большой" --

что Вам мешает?

-- Противоречие! Противоречие мне мешает!

-- С чего Вы взяли, что это противоречие? Нет тут никакого

противоречия, если употреблять слова "большой" и "маленький" в

так называемом реляционном значении... относительном значении,

-- пояснил он, заметив недоумение Петропавла. -- Слова вообще

нельзя употреблять в абсолютном значении: абсолютному значению

ничто не соответствует в мире, где все относительно. Нет ни

большого, ни маленького, нет ни прямого, ни обратного

направления, нет ни правой стороны, ни левой, ни верха, ни

низа! И ни завтра, ни вчера -- тоже нет! Ничего нет. Вздохните

же Вы наконец свободно! Более или менее.

Петропавел поднял голову кверху, потом опустил вниз:

-- Верх и низ есть. Не надо меня дурачить.

-- Вам это ка-жет-ся! -- Гуллипут орал уже благим матом.

- Ка-жет-ся!!»



«...В этом городе прекрасных миражей,

где действительность не знает, что ей делать,

было столько уже разных виражей

на мостах и мостовых заледенелых!

Появлялось божество из-за угла,

и два призрака владели нищей нишей,

и судьба моя меня подстерегла

львиной мордой, неожиданно возникшей...

Это было -- я не помню, на каких

длинных улицах без всякого названья

и в каких-то переулочках глухих,

где встречались вы не с нами, мы не с вами,

где к утру уже от жизни кочевой

и от жизни вообще -- такая жалость! --

вдруг совсем не оставалось ничего,

сновиденья -- и того не оставалось!»





«-- Вы из породы тех, кто постоянно требует: "Давайте

называть вещи своими именами!" При этом они уверены, что именно

им дано знать подлинные имена вещей, хотя так же, как и другие,

называют вещи невпопад. Но от других они отличаются тем, что

всегда убеждены в своей правоте и в своем праве называть вещи

так, а не иначе. Не дай бог кому-нибудь в их присутствии

уподобить барабан арбузу, флейту -- гороховому стручку, а

виолончель -- груше. Тут же восстановят справедливость!.. И

если даже вы сыграете для них на флейте горохового стручка

какую-нибудь сонату ми-минор, они с пеной у рта будут

утверждать, что гороховый стручок -- не музыкальный инструмент.

Такие люди всегда губили художников...

-- Я не губил художников! -- с негодованием воскликнул

Петропавел.

-- Допускаю,-- откликнулась Смежная Королева,-- что пока

Вы их действительно не губили. Все впереди. Дерзайте! Вы ведь

правдоборец и за правду не пожалеете живота своего, даже не

допуская мысли о том, что Ваша собственная правда -- это еще не

вся правда, не правда всех людей на земле, хотя, быть может, и

правда большинства.

-- Меньшинство должно подчиняться большинству! Смежная

Королева рассмеялась:

-- О дорогой мой, не во всем, не во всем... Большинству не

приходят в голову гениальные идеи, но оно охотно пользуется

гениальными идеями единиц. А ведь, по существу, любая

гениальная идея -- не что иное, как новая аналогия, новый тип

смежности, когда два очень далеких явления вдруг оказываются

рядом, в то время как о родстве их никто из живущих и не

подозревал. Но вот человек указал на это родство -- и оно

тотчас же стало очевидным для всех. Впрочем, может быть, и не

тотчас же... -- уж как повезет!»



«На табличке было написано КАТОК СОЗНАНИЯ, под этой

надписью три стрелки указывали разные направления. Против

каждой стрелки значилось:

направо -- "Получишь то, что захочешь, но не удержишь";

налево -- "Удержишь то, что получишь, но не захочешь";

прямо -- "Захочешь то, что удержишь, но не получишь".

Петропавел просто обомлел от такого выбора: сначала ему

показалось, что учтены все возможные выходы из ситуации, в

которую он попал, -- и дело только за тем, чтобы правильно

определить направление будущего движения. Глаза разбегались от

предложений. Однако, поразмыслив, он понял, что по существу

выбора никакого и не предлагается, потому как в конце концов

все равно ничего не приобретаешь. В первом случае --

приобретенного не удерживаешь, то есть как бы и не получаешь,

во втором --- сам же от приобретенного отказываешься за

ненадобностью, а в третьем -- цепляешься за то, чего тем не

менее не имеешь. Иными словами, все одинаково плохо -- и, куда

ни идти, результат тот же...»



«А был когда-то розоват

наш белый свет -- и, между нами,

приятно было называть

своими -- вещи -- именами

и говорить: кольцо, стрела

и поплавок из пенопласта! --

какие громкие дела,

какое легкое богатство...

Вот так, длина, и ширина,

и угловатость, и овальность:

мы называли имена --

и вещи тут же отзывались.

Но искоса, не в полный глаз,

все это время жизнь другая

хитро разглядывала нас,

наш смутный час подстерегая, --

Искусство... Кто же виноват,

что ты всегда шутило с нами

и заставляло называть

чужими -- вещи -- именами! --

думает кто-нибудь, и, должно быть, не без основания: "Ах

искусство, искусство, -- говорит он, -- что ты постоянно

сбиваешь нас с толку?»





Е. Клюев «Между двух стульев»